Вопрос:

Нина Михайловна, сегодня мы хотели бы поговорить с Вами, я бы сказал, об историческом событии в российско-иранских отношениях – запуске АЭС в Бушере. История строительства станции пережила (большую длительную историю, опережает собеседник) длительную и сложную историю. Историю, которой предвещали разные исходы. Но тех, кто думал о ее положительном исходе, было мало и  последнее время их становилось все меньше и меньше. Но все же наконец она завершилась. Завершилась успешно и как выразился один из российских политологов, «АЭС  Бушер впрыснула первые киловатты электричества в энергосеть ИРИ. Ваше мнение на этот счет? Как Вы комментируете данное событие?

 

Ответ:

Я должна сказать, что в общем то отношения к этому событию самые благожелательные и положительные. И к тому, что Иран, наконец, получил возможность «впрыснуть» в свою сеть лишние киловатты электроэнергии и что Россия наконец выполнила свои обязательства по отношению к Ирану и действительно достроила эту АЭС. Препятствий было много и они были разные - и технические, и политические и даже скажем информационные.

Для России это было делом престижа – довести строительство Бушера до конца и сдать его, я бы сказала, со знаком качества. С таким качеством, чтобы не было стыдно не только перед Ираном, но и перед другими странами за качество выполняемых работ и поставляемых на экспорт. Я думаю, что это даже больше имело значение для России – пустить эту станцию в эксплуатацию.

Я думаю, что пуск АЭС Бушера в эксплуатацию решил многие вопросы. Потому что в общем то он разрешил в какой то мере и проблему снабжения топливом этой электростанции, то есть отодвинул эту проблему на какое то время. Потому что топливо поставлено и будет поставляться Россией, а затем и хранится в России. Это снимет озабоченность мирового сообщества. Недаром оно так противилось завершению строительства, напрямую связывая программу Ирана по топливному циклу только с Бушером. Но мы всегда на всех конференциях говорили, что «если Вы связываете все это только с Бушером», а говорили мы это представителям западных стран, в частности США и других некоторых стран, «и всячески оказываете давление с тем, чтобы это строительство не было завершено, то это нелогично. Потому что логика событий наоборот подталкивает на то, чтобы это строительство было завершено и по его результатам станет очевидным, нужно Ирану разрабатывать свой топливный цикл или же нет».

Я думаю, что и Иран сейчас в большей степени может задуматься над тем, что если установились хорошие отношения с Россией в области обеспечения топлива, как вести политику дальше. Есть два пути: либо продолжать сейчас ускоренными темпами развитие этой программы (создание полного цикла по производству ЯТ- от редакции) либо может быть приостановить ее, получив взамен какие-то дивиденды и таким путем снять часть санкций или вообще смягчить санкционный режим. В общем то трудно гадать о позиции США и Европы и до какой степени они могут продолжать давить на ужесточение санкционного режима.

Вообще я думаю, что даже сам пуск Бушера с этой точки зрения может заставить задуматься и правительства западных стран, и правительство Ирана, России и соседних стран о том, чтобы сделать эту станцию символом мирного сотрудничества, которое не ущемляет право Ирана на получение и реализацию программ полного цикла, тем не менее не ставит его в какое-то безвыходное положение как это получилось с Тегеранским реактором.

Поэтому в целом я думаю, что и для наших, российских компаний, сам пуск АЭС Бушера открывает возможность к выходу на рынки других стран. Да, сейчас ситуация сложная. Кризис. И потребность в АЭС, безусловно, сократилась просто из-за того, что мир переживает кризисный период. Но надо думать о будущем и о том, что сама атомная энергетика и развитие технологий, связанных с ней, в общем то являются технологическим, модернизационным прорывом. Модернизация осуществляется по-разному, и для Ирана она может быть особенной в условиях санкций и необязательно модернизация, как в соседней Турции, которая касается всех отраслей сразу, а может быть прорывом в некоторых наиболее технологичных отраслях, в том числе в атомной энергетике, космосе и даже, например, в ракетостроении, фармоцефтике, медицине и т.д. Я думаю, что как раз атомная энергетика является очень хорошим заделом и свидетельством происходящей модернизации экономической системы Ирана.

 Вопрос:

Вы сами лично, занимаясь уже многие годы Ираном, ирано-российскими отношениями, усомнились хотя бы раз за время российско-иранского сотрудничества в области строительства АЭС Бушер в том, что это сотрудничество в итоге концов будет сорвано?

Ответ:

Конечно. И неоднократно. Потому что объяснения тому, что этот процесс тормозится, было много. Давайте мы с вами виновных искать не будем. Но нужно сказать, что и та и другая сторона во многом сами были виноваты в том, что этот процесс тормозился. И вообще трудно было ожидать, что в конце концов станция будет достроена. Знаете, когда уже технически она была готова и произошла атака компьютерного вируса (имеется ввиду компьютерного вируса Stuxnet – от редакции) это тоже, честно говоря, поколебало нашу уверенность в том, что АЭС будет полноценно работать. В этом случае, я думаю, что информационные войны должны учитываться то, что никогда не бралось в расчет ни иранской стороной, ни российской. Можно предположить, что это тоже может быть предметом и дальнейших атак. Но то, что Россия с Ираном создали совместную компанию по эксплуатации Бушера, это достаточно весомый стимул для того, чтобы эта станция работала и работала бесперебойно.

 

Вопрос:

Вы упомянули, что за этот период обе стороны были виновными в задержке пуска станции. А как вы расцениваете роль третьей стороны в задержке строительства АЭС Бушер?

 

Ответ:

Конечно, мы точно не знаем, кто был автором вирусной атаки, но были статьи, о которых говорилось, что скорее всего к этому руку приложил Израиль. Так что отрицать третьего фактора нельзя. Причем знаете, с моей точки зрения, эта было совершенно напрасная атака. Мое глубокое убеждение в том, что АЭС Бушер никаких угроз в себе не несет. Поэтому мне кажется, что все должны были быть даже заинтересованы, в том числе все окружающие страны, и дать все возможности, чтобы российские организации в сотрудничестве с иранскими организациями работали спокойно, чтобы создать надежную и экологически абсолютно безопасную АЭС.

 

Вопрос:

С Вашей точки зрения, почему было такое противостояние завершению этого проекта? Не кажется ли Вам, что третьи стороны руководствовались страхом перед технологическим прорывом ИРИ?

Ответ:

Безусловно. Потому что сейчас у Ирана в условиях санкционного режима остается только один путь - ускорить процесс модернизации. Как он может это сделает в условиях санкций? Ведь кольцо сжимается. Потому что всякая модернизация сегодня включает в себя обмен технологиями и попытку своими силами создавать аналоги либо альтернативные технологии. Поэтому Иран, очутившись в этой ситуации, рассчитывает на свои силы. То, что Иран осваивает новые отрасли, в том числе атомную энергетику, будет способствовать укреплению экономического потенциала Ирана. Тот же Бушер, ведь там будут работать и готовиться иранские специалисты. Это делает Иранодной из самых ведущих стран в регионе.

 

Вопрос:

Учитывая еще и то, что это первая страна в регионе и исламском мире, обладающая АЭС.

 

Ответ:

Конечно. Это повышает его экономическую и политическую значимость. Ведь несмотря на все препятствия, Иран сумел довести до конца строительство этой АЭС. Хотя в строительстве участвовали российские специалисты, но тем не менее, этот результат был достигнут в общем исключительно благодаря настойчивости иранской стороны.

 

Вопрос:

В таком ракурсе, как Вы думаете, российско-иранские отношения прошли испытание Бушером?

 

Ответ:

Я думаю, что испытание Бушером как раз таки прошли. Да. Безусловно. Знаете, мы сейчас не будем возвращаться к разговору о том давлении, которое оказывалось, и когда казалось, что этого вообще не может быть, потому что не было решения. Но все равно мы видим, что проблема решена.

 

Вопрос:

Как Вы думаете, станет ли АЭС Бушер заделом для продолжения и развития российско-иранских отношений?

 

Ответ:

Вы знаете, очень трудно ответить на этот вопрос. Потому что здесь задействованы очень многие факторы - и внутренние факторы в каждой стране, и конечно же, внешние факторы. Вы сами понимаете, что из-за Ирана Россия терять свои позиции на мировом рынке тоже не будет. Не секрет, что многие российские крупные компании имеют свои интересы в западных странах. В меньшей степени в США, но в большей степени в Европе. Ясно, что для РФ европейские страны являются одними из главных поставщиков технологий и экспортеров энергоресурсов и в общем то позиции России на европейском рынке достаточно прочные. Но резолюции середины десятого года серьезно ударили по нашим интересам, заставив Россию сократить многие контракты намечавшиеся с иранской стороной. Но я думаю, что все проблемы решаемые и появляется много различных способов, как обойти эти санкции вполне легально и я надеюсь, что в конце концов национальные интересы, а общие национальные интересы у нас есть, возьмут верх и наши отношения с Ираном будут продолжаться.

Парвиз Негматов корреспондент «Слово Ирана».

View: 1,287